СВЯТОЕ ДЕЛО! Последний день перед Великим Постом мы решили с друзьями отпраздновать. Все-таки впереди предстояло осветление и очищение … Разве это не повод хорошенько выпить и закусить? Святое дело! От того, что все скоро похудеем, на душе было празднично и радостно. Поэтому ели и пили по-нашему, по православному – от души! Особенно за очищение. Впрочем, это было понятно… Всем хотелось за этот вечер так наесться, чтобы в течение Великого Поста – сорок пять дней – есть уже не хотелось!
Действительно, на утро есть не хотелось. Хотелось пить. Причем, все подряд! Но особенно хотелось пива. К тому же, грех это, начинать Великий пост на несвежую голову. А у меня голова от пива всегда свежеет. Даже священники говорят, на тот срок, что болеешь, Пост можно не соблюдать. Тем более, принимать лекарство. А пиво для меня в то утро было лекарством.
Еще меня порадовало то, что голова болела не у меня одного, а у всех, кто отмечал начало Великого Поста. Первым позвонил Сашка:
- Что делаешь?
- Сижу на посту.
- Где сидишь?
- У себя дома.
- Пойдем лучше посидим в хорошем месте. Я ведь тоже на посту. Чудный пивбар знаю – пиво божественное! Другое, сам понимаешь, сейчас нельзя - Пост!
К вечеру к нам присоединились остальные больные. Лечились мы дружно три дня. О, это были божественные дни! Поскольку пиво, действительно, оказалось божественным!
В четверг начинать Пост было глупо. Еще глупее – с пятницы. В субботу и воскресенье вообще ни одно дело нельзя начинать – примета плохая. Такая же, как пристегиваться в такси.
Вечером воскресного дня мы дружно отметили конец первой недели Великого поста, а я даже сказал свой лучший в жизни тост за Пост!
В понедельник, несмотря на то, что меня послали в далекую командировку, я стойко держался на посту до часу дня. В час дня в самолете стали разносить еду. Стюардесса спросила меня, почему я не раскрываю столик.
-Я на Посту!
Стюардесса, как истинно грамотная православная, удивилась:
- Вы разве не знаете, тем, кто в пути, господь разрешает Пост нарушать. Вы же сейчас не дома? Значит в пути!
В пути я был неделю. Поэтому начало Поста опять пришлось перенести на следующий понедельник. В следующий понедельник друзья потребовали отметить мое возвращение и выпить за удачное приземление. Во время приземления действительно так трясло, что в тот вечер я даже выпил водочки за здравие. Особый случай! Да и водка – продукт вполне постный: в ней нет ни мяса, ни рыбы, ни греховного молока.
На следующий день друзья сказали, что если я не пойду с ними опохмеляться, то я - Киркоров. Я очень не хотел быть Киркоровым. Потом еще два дня не желал становиться Тимати… потом – не помню, кем…
Потом был традиционный рыбный день! Поэтому мы закусывали колбасой. Недаром у русских есть пословица: «Лучшая рыба – это колбаса». Колбаса, действительно, оказалась постной: в ней мяса было меньше, чем в рыбе - крахмал, бумага, опилки…
Потом, откуда ни возьмись, из календаря выскочили именины первой жены соседа. Как я откажусь? Она все-таки мне не чужая. Моя теперешняя жена! Сосед сказал, что настоящие братья имеют право, по православному выпить один раз за встречу даже во время Великого Поста. А мы с ним, как ни как, были сводными братьями по моей жене.
Потом я неделю ездил в троллейбусе на работу – то есть опять был в пути. Поэтому брал еду с собой и ел в троллейбусе.
В субботу с воскресеньем наше предприятие всем составом выезжало за город праздновать крестины главного акционера. Это было незабываемо! Особенно, когда четыре батюшки его пытались опустить в купель. Видели когда-нибудь, как тесто не умещается в кастрюле? Ну, как такое не отпраздновать?
В тот вечер сам батюшка разрешил всем разговеться от радости, что ему все-таки удалось с Божьей помощью и трех охранников вытащить после крестин нашего шефа из купели.
В тот вечер я твердо решил, что с утра следующего понедельника оставшиеся две недели точно буду поститься, чего бы мне этого ни стоило! Но на следующей неделе была еврейская Пасха. Все мои друзья оказались евреями. Если бы я не стал есть с ними форшмак, меня бы назвали антисемитом. К тому же они убедили меня, что в профиль я похож на раввина. Этого было достаточно, чтобы я запил на всю неделю.
После еврейской Пасхи сразу началась католическая. Среди моих друзей-евреев по этому случаю образовалось двое католиков. Они подвели меня к зеркалу и доказали, что в профиль я не столько похож на раввина, сколько на флюгер католического собора. После такого потрясения я не только напился, но и объелся. Правда, объелся сдержанно: креветками, кальмарами и анчоусами… Как ни как, в Библии не сказано, что нельзя есть креветки, кальмары и анчоусы.
Перед Страстной Неделей я решительно позвонил своему знакомому батюшке, с которым мы были в дружбе с детства. Когда мне было пять лет, он, будучи восьмилетним пацаном, учил меня материться. Но, с тех пор изменился, стал святым батюшкой, и теперь матерится редко. Я попросил его принять меня и отпустить грехи за нарушение Поста в предыдущие дни. Святой отец ответил, что у него нет времени, сейчас Пост и таких, как я, у него две очереди. Одна - просто очередь, а одна из тех, кто без очереди. Правда, в память о нашем общем нецензурном детстве, может уделить мне время по телефону, и попросил перечислить все, что я за это время ел? Я перечислил. Он долго молчал, сглатывая слюну. После чего сказал:
- Сын мой, с такими грехами тебе лучше сейчас ко мне не приезжать. Поголодай, хотя бы, последнюю недельку, а потом приезжай ко мне со всеми своими «грехами». То есть, со всем, что ты перечислил. Ничего не забудь: ни форшмак, ни кальмаров, ни анчоусов.
С его подачи я с утра в понедельник, не задумываясь, штопором вошел в Страстную Неделю. Но уже где-то в середине дня у меня случился приступ поджелудочной железы. Причем, такой сильный, что я вызвал врача. Он оказался ярым атеистом. Первое, что спросил:
- Вы что, на Посту?!
- Конечно! Наш человек всегда на посту!
- Я так и думал! - вознегодовал врач-атеист. – Надо немедленно с поста сойти. У вас явный религиозный спазм на фоне психоэмоционального состояния, обусловленного фанатическим недоеданием. Запомните, Пост – это религиозные предрассудки! Вы не представляете, сколько сейчас повсюду таких больных фанатиков, как вы! И все из-за поста! Не успеваю по вызовам ездить. Короче, немедленно начинайте есть!
Анализ крови напоминал смертельный приговор с небольшой отсрочкой. Я не мог ослушаться врача – и, чтобы спазм не повторился, начал есть!
А потом была наша родная православная Пасха! Как я мог ее пропустить? Святое дело! К тому времени все мои друзья-евреи единодушно стали православными.
Мы разговлялись с ними из последних сил!
Конечно, немножко печалило то, что не удалось в этом году выдержать весь Пост. Но несколько дней я все-таки выдержал: те дни, когда я ел креветки, кальмары, анчоусы… И когда ездил на троллейбусе! Ну и в то воскресенье, когда мы ели поросенка после крестин главного акционера. Не зря же тогда священник помолился над поросенком с сокровенной молитвой: «Господи, преврати порося в карася!»
Так что я особенно не горевал по неудавшемуся Великому Посту. Меня грела надежда, что на будущий год я точно его выдержу. Святое дело! Вот только дожить бы до него с такими анализами!
(http://www.zadornov.net/notes/)
